Профессиональный кинолог о том, как в Челябинске развивается канистерапия и проект «Догги док», бывают ли собаки кусачими, и почему четвероногий друг важен при воспитании детей…
C 2008 года Елена Морозова возглавляет «Центр воспитания и дрессировки собак», а совсем недавно ей пришла в голову мысль о создании организации, в которой больным людям смогут помогать выздоравливать ее четвероногие питомцы. Осуществить проект ей помогли фонд «Источник надежды» и центр реабилитации «Жемчужинка».
Елена, как вы начали заниматься с собаками, дрессировать, а потом и лечить с их помощью?
О, сколько себя помню, всегда хотела собаку. В 10 лет у меня был Бяка — маленькая дворняжка. Я долго уговаривала родителей, чтобы мы его взяли. Это был мой друг. И он умел плакать. Я сейчас понимаю: то, что он умел мне сопереживать — это было чудо. С Бякой были первые опыты дрессировки. Потом, когда я выросла, вышла замуж и у меня появились трое ребятишек, когда мы с мужем построили дом, то взяли собаку. С ней я впервые пошла к профессионалам в челябинский клуб «Лайка». А спустя какое–то время решила открыть свой центр дрессировки. Было уже такое время, когда я смогла себе позволить отойти от бизнеса, сесть мужу на шею и заняться творчеством в таком виде.
Одним из направлений вашей деятельности стала канистерапия. Что это и как вы ей занялись?
Канистерапия — это работа с особенными ребятишками. Она полезна аутичным детям, ребятам с ДЦП, у кого есть умственная отсталость, синдром дефицита внимания. Тем детям, у которых есть нарушения здоровья, связанные с сознанием, с общением, с логикой, речью.
При помощи собак мы пытаемся реабилитировать их. Почему занялась ей? У меня трое детей — все они выросли с собаками. Но окончательной каплей была экскурсия в интернат, где я столкнулась с трудными детьми, увидела их эмоции, реакции от общения с собаками… А до этого, я посетила тренинг в Финляндии у специалистов по дрессировке собак. Сейчас новое веяние в мире: смотреть на внутреннее состояние собак во время дрессировки. И как-то это все соединилось воедино. И теперь я — канис–терапевт.
Как проходят занятия канис–терапией?
Работаем втроем: собака Лучик, я как его проводник и социальный работник Альбина Зибарева. Нам важно работать с эмоциями детей. У аутичных ребятишек есть особенность: они живут в своем мире и даже заплакать — для них проблема. Им сложно понять болит у них что–то или что с ними вообще происходит … ну просто сложно понять. У таких детей свой мир, в котором им комфортно. А нам нужно научить их «ловить» эмоции и словесно их объяснять. То есть, если ребенок бегает по кругу и что–то кричит без эмоций, мы не можем понять хорошо ему или плохо. Мы отвлекаем с Лучиком ребенка на себя: начинаем прыгать, что–то делать — и когда появляется реакция, мы ее закрепляем. Например, Мише спокойно, Миша радуется, Миша плачет. Даже когда у аутичного ребенка появляются слезы — это здорово! Да, это может показаться странным, но, тем не менее, мы и плакать тоже учим!
Как вы убеждаете родителей в том, что находиться с собакой ребенку безопасно?
Все негативные истории связаны с недооценкой состояния собаки и недооценкой того, что собака является хищником. Конечно, человек — главный в природе, он стремится подавлять. Но еще и понимать собаку нужно. Любая агрессия у собак оправдана. Просто часто люди не замечают «предупреждений» собак. Животное всегда предупреждает, прежде чем совершить то или иное действие. Просто нужно наблюдать за собакой. У нас с собаками работают специалисты. Если собаке становится дискомфортно, а это может произойти, особенно если идет работа с ребенком, у которого стоит диагноз ДЦП, то ее нужно поменять, а после дать ей вволю отыграть это состояние, побегать без поводка, поиграть. Тогда она расслабится и снова будет готова к работе. В сложных случаях следует раз в 10 минут менять собаку.
А как происходит отбор во врачи–собаки?
Мы не работаем с «пустыми собаками». Они должны быть эмоциональными, уметь быстро менять свои состояния. То есть состояние радости собака по команде, например, должна изменить на спокойствие. Мы учим собак конролировать себя. Агрессия — это реакция на любой раздражитель. Когда собака чувствует агрессию, она выбирает: проявить ее или уйти. Наши собаки выбирают уйти. Это взрослые протестированные собаки, которые умеют правильно реагировать на раздражители: постукивание, громкий звук и т.п.
В апреле у нас будет тестирование. Сейчас я готовлю для сертификации собачку по кличке Тина. Это лабрадор–ретривер. Есть центр в Санкт–Петербурге — международное представительство Ассоциации канистерапии. Екатеринбург получил от него право на два сертификата на Урал. Вот мы и поедем. Кроме Тины у нас есть еще Умка — немецкая овчарка и Пепси — это ротвейлер. Единственное, ей уже 9 лет. Ей не так долго осталось дарить нам радость на этой земле.
Первые итоги вашего проекта, который работает с осени, уже есть?
Например, мы работали с детьми, которые не говорили из–за серьезных проблем. Они все заговорили. Правда, у одного из них появился дефект в виде заикания, другая — начала ругаться. Но тем не менее. Это были дети от 3 до 6 лет. Сейчас у нас на лечении находятся ребята с логопедическими отклонениями — то есть речь, но она слишком быстрая — и ребенок не успевает выразить все, что чувствует. Есть детки, с которыми учимся контролировать эмоции.
Куда обратиться, чтобы узнать подробности?
Позвонить мне 8–951–119–50–97, Елене Морозовой. Пообщаемся, выясним причины и потом пригласим на бесплатное занятие и посмотрим карточку с диагнозом. Потом уже предложим то, чем мы можем помочь! Занятия проходят на территории зала «Жемчужинка» по ул. Машиностроителей, 48.
| Расскажите об этом друзьям → |
